четверг, 18 июня 2009 г.
много но мало
Какие же наши жизни короткие! как мало мы успеваем за них сделать! А так хочется выучить китайский, научиться фотографировать, закончить академию искусств, защитить докторскую по психологии, получить стажировку в Лондоне, пожить хоть немного в Пекине, покататься на самом страшном аттракционе в мире, прыгнуть с парашютом, побывать на Эльбрусе, увидеть китов, пролететь над северным полюсом, попасть на неделю моды в Москве,купить свой собственный самолет, построить гостиницу, гнать по трассе на белом майбахе и знать что ты уже так много сделала, и строить планы, и знать, что всегда будут сотни, тысячи, миллионы вещей которые еще предстоят...
РИП
Подвиги студента движутся дальше, на этот раз я начала подготовку к экзамену, который начинался в девять утра, где-то в три-четыре ночи. Хотя я знала, что это редакционно-издательский процесс и его принимает СЕ. Но вопросы были довольно развернутыми и - о ужас - белологическими. Правда, я надеялась, как очень часто делаю, на умение выводить одно из другого. К примеру, читаешь цели аппарата издания, думаешь - ну да, все понятно, естественно, все логично, значит, можно и самой это, немного подумав, изобразить. Мне даже удалось поспать полтора часа. Мне даже приснился сон.
Далее. Вот за что я люблю нашу квадру - за отсутствие белой логики. То есть она есть, конечно (и, честно говоря, мне кажется, что отличаются умелым оперированием ей Драйзеры, а не Бальзаки), но не в ценностях. И СЕ как истинный Джек не задавала никаких вопросов о том, что вы не сказали или умолчали - она начинала спрашивать по вашей практике, по вашему проекту или "я знаю, что у вас нет опыта, но представьте, что редактор делает в такой ситуации..." Это просто подарок, честно. Тем более что я искренне недоумеваю, зачем зубрить вещи, которые можно найти как минимум в известном всем редакторам и издателям справочнике Мильчина, а вот практика и перспективы - это действительно любопытная и волнующая штука. Таким образом, мой первый вопрос - "Особенности редактирования научно-популярных изданий" стал по ее просьбе рассказом о том, как я редактировала книгу Леус о взаимоотношениях родителей и детей. (Книга в десять раз менее нудная, чем я сейчас ее кратко описала; диву даешься, до чего она НЕ нудная и разговорчивая, как неподготовленного редактора меня это сначала очень сильно смутило; может быть, автор - этический экстраверт). "Аппарат издания: определение, основные составляющие" в итоге перерос в обсуждение моего проекта психологии автора и рекомендацию не бросать его, а воплотить в жизнь, она бы такие книги с удовольствием купила, на рынке их нет, а жаль и т.д. На этом и расстались. Да, еще скажу, что ее праздничный сияющий вид значительно скрашивал нервозную напряженную атмосферу - все-таки структура вопросов произвела впечатление. Первое, что она сделала, - повела нас с ней фотографироваться.
Когда я к ней села, подошла Оля и положила мне на стол мою любимую шоколадку "Несквик"; это плата за конспекты по лит-ре 20 века, которые я ей недавно давала. Момент был выбран чудесно.
Потом я, правда, получила по зубам и расстроилась чуть ли не до слез, но это с экзаменом никак не связано, а связано с тем, что я собралась подавать документы на стипендию Ельцина. Для этого мне нужна выписка заседания кафедры. На кафедре я столкнулась с ТВ... ну и поговорила с ней, в результате чего мама, послушав мой голос, сказала - ну и все, не ходи, не проси больше ничего. Я понимаю ТВ - у нее экзамен, нервы, каким-то образом я, очевидно, должна обращаться более вовремя, в установленном порядке, знать время заседания кафедры и т.д., но господи, как я ненавижу эту бюрократию. Я себя чувствую примерно как Феридэ, которая мечтала стать учительницей, а в коридорах департамента бюрократы доводили ее до потемнения в глазах. У нас, конечно, все более дружелюбно, но ощущение, что ты нищенка, которая просит уделить ей внимание, появляется, и все тут. А я не могу привыкнуть относиться к таким вещам параллельно - меня восхищают люди, которые могут, и это явно не только Напы, а добрая половина социона, но я не могу, не могу, и все, мне хочется уйти как минимум и зареветь как максимум там, где малознакомые не увидят. У меня прямо сутки самокритики, я смотрю, ага.
Ну, зато разговор по поводу переноса практики сегодня с НЛ в 13.30 я дружелюбно подарила Алине и через полтора часа уезжаю на дачу с папой, надеюсь, где-то на неделю, отдыхать и, может быть, ближе к делу, готовиться к экзу по древним языкам, который завершит текущий учебный процесс. Аве мне и преподам, третий курс запомнится мне как практика редакторского дела прежде всего и осознание, чего я хочу от профессии, а также структуры академических работ, что ли, и как они пишутся, если не смотреть, открыв рот от восхищения, со стороны. Ну и год Бродского, конечно. Это, я думаю, навсегда; что-то от этого навсегда останется, хотя бы - "они не нужны никому, только самим себе, плитняку мостовой и правилам умноженья".
Далее. Вот за что я люблю нашу квадру - за отсутствие белой логики. То есть она есть, конечно (и, честно говоря, мне кажется, что отличаются умелым оперированием ей Драйзеры, а не Бальзаки), но не в ценностях. И СЕ как истинный Джек не задавала никаких вопросов о том, что вы не сказали или умолчали - она начинала спрашивать по вашей практике, по вашему проекту или "я знаю, что у вас нет опыта, но представьте, что редактор делает в такой ситуации..." Это просто подарок, честно. Тем более что я искренне недоумеваю, зачем зубрить вещи, которые можно найти как минимум в известном всем редакторам и издателям справочнике Мильчина, а вот практика и перспективы - это действительно любопытная и волнующая штука. Таким образом, мой первый вопрос - "Особенности редактирования научно-популярных изданий" стал по ее просьбе рассказом о том, как я редактировала книгу Леус о взаимоотношениях родителей и детей. (Книга в десять раз менее нудная, чем я сейчас ее кратко описала; диву даешься, до чего она НЕ нудная и разговорчивая, как неподготовленного редактора меня это сначала очень сильно смутило; может быть, автор - этический экстраверт). "Аппарат издания: определение, основные составляющие" в итоге перерос в обсуждение моего проекта психологии автора и рекомендацию не бросать его, а воплотить в жизнь, она бы такие книги с удовольствием купила, на рынке их нет, а жаль и т.д. На этом и расстались. Да, еще скажу, что ее праздничный сияющий вид значительно скрашивал нервозную напряженную атмосферу - все-таки структура вопросов произвела впечатление. Первое, что она сделала, - повела нас с ней фотографироваться.
Когда я к ней села, подошла Оля и положила мне на стол мою любимую шоколадку "Несквик"; это плата за конспекты по лит-ре 20 века, которые я ей недавно давала. Момент был выбран чудесно.
Потом я, правда, получила по зубам и расстроилась чуть ли не до слез, но это с экзаменом никак не связано, а связано с тем, что я собралась подавать документы на стипендию Ельцина. Для этого мне нужна выписка заседания кафедры. На кафедре я столкнулась с ТВ... ну и поговорила с ней, в результате чего мама, послушав мой голос, сказала - ну и все, не ходи, не проси больше ничего. Я понимаю ТВ - у нее экзамен, нервы, каким-то образом я, очевидно, должна обращаться более вовремя, в установленном порядке, знать время заседания кафедры и т.д., но господи, как я ненавижу эту бюрократию. Я себя чувствую примерно как Феридэ, которая мечтала стать учительницей, а в коридорах департамента бюрократы доводили ее до потемнения в глазах. У нас, конечно, все более дружелюбно, но ощущение, что ты нищенка, которая просит уделить ей внимание, появляется, и все тут. А я не могу привыкнуть относиться к таким вещам параллельно - меня восхищают люди, которые могут, и это явно не только Напы, а добрая половина социона, но я не могу, не могу, и все, мне хочется уйти как минимум и зареветь как максимум там, где малознакомые не увидят. У меня прямо сутки самокритики, я смотрю, ага.
Ну, зато разговор по поводу переноса практики сегодня с НЛ в 13.30 я дружелюбно подарила Алине и через полтора часа уезжаю на дачу с папой, надеюсь, где-то на неделю, отдыхать и, может быть, ближе к делу, готовиться к экзу по древним языкам, который завершит текущий учебный процесс. Аве мне и преподам, третий курс запомнится мне как практика редакторского дела прежде всего и осознание, чего я хочу от профессии, а также структуры академических работ, что ли, и как они пишутся, если не смотреть, открыв рот от восхищения, со стороны. Ну и год Бродского, конечно. Это, я думаю, навсегда; что-то от этого навсегда останется, хотя бы - "они не нужны никому, только самим себе, плитняку мостовой и правилам умноженья".
Подписаться на:
Сообщения (Atom)