Продолжаются яркие и красочные сны. Первую часть помню плохо, помню заснеженные залитые солнцем поля из окна, ожидание автобуса, который нас эвакуирует, женщину с ребёнком -ребёнок солнечнокудрявая девочка лет трёх-пяти, мать - усталая и раздражённая вечной борьбой за выживание представительница угнетаемого нацменьшинства. Ещё был отец девочки, толстый полицейский; он не знал, что он отец, а женщина ему не говорила, собиралась увезти ребёнка в не очень хорошее своё далеко (ждём эвакуационного автобуса), и вообще она ненавидела этот мир и это всё вокруг; толстый белый мужчина был даже не так уж плох, он ходил растерянно и ничего не понимал, он бы даже женился на ней, если бы она только сказала - но она не хотела иметь с ним ничего общего. А девочка ходила в недоумении, страдала; у неё с полицейским сложились хорошие отношения, хотя он и не знал о родстве, потому что он вообще любил детей. А мы смотрели на залитый солнцем снег, ждали, когда же сможем уехать отсюда.
Потом сменился сюжет. Всей компанией стояли в коридоре в нашей квартире, очень мусорно и грязно у нас. Гридин вдруг говорит, что лангедок начинается, "вышибает" две двери (это зал и комната братьев), говорит, что это обыск, что все арестованы, выволакивает кого-то, начинает обвинять в измене родине. А я совсем не знаю сюжета, у нас не было вводных, я вообще не представляю, что происходит, у меня даже нет персонажа. Но раз игра уже началась, и уже игровая сцена, спрашивать неудобно; я подключаюсь, начинаю очень темпераментно наезжать на арестованного, хватать его за шкирку ("Стоять!" "Отвечать на вопросы!"). У Гридина в руках серебристая не то цепь, не то змея; он, начав игру, ретируется с места, уходит в кухню, мы должны продолжать сами. А я не знаю, что делать. Вот мы кого-то арестовываем, а что дальше? Дело ещё осложняется тем, что мои родители дома, они сидят в зале, и мне кажется это неловким. Все разбредаются по комнатам, что-то обсуждают. Я не знаю, все ли не имеют вводных, или только у меня такая проблема. Кажется, второе. Пока я в растерянности думаю, чем заняться, из зала выходит Ребёнок и стреляет в меня из синего прозрачного пластмассового пистолета (у игры вообще высокий уровень агрессии). Меня отбрасывает назад, я падаю на спину и "умираю". Обидно, потому что так и не понимаю, что и почему. Лежать наскучивает, я иду в мою комнату, где кто-то кого-то скручивает (тут ещё нужно сказать, что все одеты, как одеты, в цивильное, отличить "наших" от "арестантов" невозможно, если не знаешь заранее, и это не говоря уж о том, что среди "наших" есть сочувствующие арестантам - Ребёнок, например). Я спрашиваю у скручивающего, что тут вообще происходит, что за игра. Мне объясняют что-то про империю и повстанцев. Я возвращаюсь в свой мусорный коридор, думаю, что игра только началась, а я уже труп, и это очень скучно. В дверь начинают трезвонить. Открываю - там Данечка и ещё две девушки, целеустремлённые, как мафия. Проходят в квартиру, Данечка машет на меня рукой, говорит "воскресла" и они направляются дальше, в глубь квартиры (видимо, во сне наша жилплощадь существенно увеличилась). Я воскресаю, но кто я и что делать, не знаю по-прежнему. Выходит Ребёнок; я нападаю на неё, выкручиваю руки за спину, отнимаю пистолет. И понимаю, что надо бы её убить, но это бессмысленно - ей же тоже будет скучно тут лежать, и я возьму и поломаю ей игру; вряд ли кого-то воскресят второй раз. И я отчаянно пытаюсь сообразить, что же делать.
Вот такая шизо, как обычно.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий