С юмором о женщинах

[more]
О лет.
Нда. Вот столпились вокруг и зырят, зырят! Что, новорожденных девочек
не видели? Уберите вы, ради бога, ваши игрушки, башка кружится! О, мама
пришла: надо ей улыбнуться, она жрать дает... Да положите вы уже меня
на место, дайте покакать спокойно!
 
5 лет.
Ой, ну я не могу. Почему у них краник есть, а у нас нету?! Сегодня с
Танькой и Машкой учились писать стоя, чтоб Кольку с Димкой победить,
когда они нас в тубзике подстерегут и из своих пиписек поливаться
начнут. Хорошо, что я за Кольку замуж не пошла, он дурак - его сегодня
запеканкой на Татьяну Сергеевну стошнило...
10 лет.
Уроды какие-то! Просто придурки! И зачем только их в школу берут?
Петров всю неделю бьет меня портфелем по голове - влюбился, а мне
Иванов нравится. Я ему записку написала, а он подумал, что это Танька,
и стал в нее тряпкой кидаться - влюбился... Вот дура, парня у меня
увела!
13 лет.
Все. Жизнь кончена. Я мутант. У всех уже давно месячные, а у меня нет -
а вдруг я не женщина?! И где грудь?! Меряю ее каждый день и капусту жру
- пукаю, как слон, а ничего не растет! Машка вчера целовалась по
настоящему! Говорит, что клево, только мокро и пивом пахнет. Обещала
нас с Танькой научить... Ну когда уже у меня месячные начнутся?!
16 лет.
Все. Жизнь кончена. Я - старая дева! Уже все вокруг давно т..., а я
хожу с прыщами, как дура. Вчера у Петрова на хате чуть не случилось, а
у меня месячные! Ну почему, почему так всегда?!.
20 лет.
Ой, блииин... Вы кто?! А, Саша... приятно познакомиться, мы с вами
вчера... того, да? Ооох... вы... ты... не мог бы с меня свою тушу
убрать, очень писать хочется. Ого, какой волосатый... интересно, у меня
руки вчера в его спине не путались? Жалко, что не помню ничего... Саша,
а вы на мне женитесь? Гааа, расслабься, я пошутила... Все, с
завтрашнего дня не пью, не курю и занимаюсь сексом только со знакомыми
мужчинами. Ооох...
25 лет.
Ну, почему он не делает мне предложение?! Три года вместе, где он еще
найдет дуру, которая будет с ним в медсестру играть и шерсть на спине
расчесывать?! Овладела техникой анального секса и рецептами его
мамочки, чего ему еще надо? Ну, нет - не уйдешь, гад. От русских баб
еще никто так просто не уходил!
30 лет.
Господи, ну зачем я связалась с этим придурком?! Всего пять лет после
свадьбы и вместо мужа - лысеющий пуддинг, зачем я только как его мамаша
готовить научилась?! Срочно нужно найти любовника - молодого, поджарого
и загорелого. В капельках... ммм... А ну прекрати храпеть, гад, жене на
работу завтра!
45 лет.
Я опять ягодка, судя по попе - апельсин. Вчера первый раз изменила мужу
с соседом по даче - дергала сорняк, налетел, обхватил... ууух!
Стыдно-то как, главное, чтоб мой не узнал. Скорей бы выходные, столько
работы еще на грядках!..
60 лет.
Дурак старый, к аспирантке ушел. Куда ты от меня денешься? Кто за
твоими лекарствами следить будет, слабительное заваривать и лысинку
перед сном чесать? Ну вот, вернулся, развалина моя. Прошла любовь? Ну
умница, иди мой руки и садись давление мерить.
80 лет.
Нда. Вот столпились вокруг и зырят, зырят! Что, старушек не видели? Уберите вы, ради бога, завещание!!!
 

Мягким ковром расстилаются детские сны.

Слышите музыку? Ангел на флейте играет.
Ночь раздробилась на множество звездных часов.
Льется мелодия, нежностью мир наполняет,
Мир оживающих сказок и светлых стихов.
Нежность обводит вокруг очарованным взором.
Мягким ковром расстилаются детские сны.
В музыке Ангела тонким изящным узором
Переплетаются свет и улыбка Луны.
Переплетаются судьбы, любовь и потери,
Чьи-то признанья и чья-то притихшая боль.
В музыке Ангела - звезды, и птицы, и звери,
Царство небесное, жизни земная юдоль.
С музыкой Ангела Нежность над нами закружит,
Ливнем весенним смывая печаль и грехи.
Песня рождается, и раскрываются души,
Соединяя мелодию, свет и стихи.

Я перестала запоминать сны.

Я перестала запоминать сны. Я просыпаюсь, я точно помню, что что-то было, но не помню что. Даже зацепок никаких.Ну, допустим, я не особо переживаю, плевать. Но как-то стало даже интересно, с кем или с чем я там ночи провожу.
Еще у меня на фоне бесфонья появилось странное отношение к еде. Я ее не хочу. То есть вообще не хочу. Вчера в меня мной же в меня же была впихнута целая сосиска и мне было тошно ее переваривать.
А вообще, все хорошо. Все супер, мегапрекрасно и прочее..прочее..прочее.

Г-ну Фрейду в гробу неспокойно.

Проклятое полнолуние!
Кому-то радостная возможность потусить на Лысой горе, сверкнув новой нижней юбкой, кому-то - время очередного кровопускания. А мне - несколько мучительных ночей, сосуды - паутинкой и адское желание лежать под кроватью и чтобы никто не знал, что я - там.
Представляете, как хорошо под кроватью? Тихо, пусто и темно. Мечта, да и только!
В этот раз сны помню долго, что ещё сильнее раздражает.
Предыдущую ночь я была отставным инспектором-французом. Дяденькой в годах и ранах. Ночь была насыщенной. Дяденька был замешан в борьбу с терроризмом, имел неосторожность нестись вниз в одном падающем лифте со смертником. Умудрился быть обвинённым в, собственно, пособничестве. Скрывался в лавке дамского портного.
Однако самым ярким моментом сна был побег меня-французского инспектора в отставке по длинной аллее цветочниц. Ну, то есть вся аллея была заставлена цветами на продажу. И такого буйства красок мне и наяву не представить!..
А сегодня я воспылала к чиновнику. Высокому чиновнику, да.
Переоделась профурсеткою и в таком виде явилась пыль у него в кабинете протирать. Всю ночь пылила, сверкая туго обтянутым чОрной сеткой под почти отсутствующей юбкой задом. Хрен ли толку.
Устала.
Если учесть, что уже двое суток адская мигрень, то понятно отсутствие благожелательного отношения к миру.
Блин, есть же люди, которым по фигу - что там с Луной на небе вообще!.. Завидую чёрной завистью, так и знайте!

Немая церковь...

 

Христианская притча
Давным-давно жил один святой старец, который много молился и часто скорбел о грехах человеческих. И странным ему казалось, почему это так бывает, что люди в церковь ходят, Богу молятся, а живут всё так же плохо, греха не убывает. «Господи, - думал он, - неужели не внемлешь Ты нашим молитвам? Вот люди постоянно молятся, чтобы жить им в мире и покаянии, и никак не могут. Неужели суетна их молитва?»
Однажды с этими мыслями он погрузился в сон. И чудилось ему, будто светозарный ангел, обняв крылом, поднял его высоко-высоко над землёй. По мере того как поднимались они выше и выше, всё слабее и слабее становились звуки, доносившиеся с поверхности земли. Не слышно было более человеческих голосов, затихли песни, крики, весь шум суетливой мирской жизни. Лишь порой долетали откуда-то гармоничные нежные звуки, как звуки далёкой лютни.
- Что это? - спросил старец.
- Это святые молитвы, - ответил ангел, - только они слышатся здесь.
- Но отчего так слабо звучат они? Отчего так мало этих звуков? Ведь сейчас весь народ молится в храме?..
Ангел взглянул на него, и скорбно было лицо его.
- Ты хочешь знать? Смотри.
Далеко внизу виднелся большой храм. Чудесной силой раскрылись его своды, и старец мог видеть всё, что делалось внутри. Храм весь был полон народом. На клиросе виден был большой хор. Священник в полном облачении стоял в алтаре. Шла служба. Какая служба - сказать было невозможно, ибо ни одного звука не было слышно. Видно было, как стоявший на левом клиросе дьячок что-то читал быстро-быстро, шлёпая и перебирая губами, но слова туда, вверх, не долетали. На амвон медленно вышел громадного роста диакон, плавным жестом поправил свои пышные волосы, потом поднял орарь, широко раскрыл рот, и. ни звука! На клиросе регент раздавал ноты: хор готовился петь. «Уж хор-то, наверно, услышу», - подумал старец. Регент стукнул камертоном по колену, поднёс его к уху, вытянул руки и дал знак начинать, но по-прежнему царила полная тишина. Смотреть было удивительно странно: регент махал руками, притопывал ногой, басы краснели от натуги, тенора вытягивались на носках, высоко поднимая голову, рты у всех были открыты, но пения не было.
«Что же это такое?» - подумал старец. Он перевёл глаза на молящихся. Их было очень много, разных возрастов и положений: мужчины и женщины, старики и дети, купцы и простые крестьяне. Все они крестились, кланялись, многие что-то шептали, но ничего не было слышно. Вся церковь была немая.
- Отчего это? - спросил старец.
- Спустимся, и ты увидишь и поймёшь. - сказал ангел.
Они медленно, никем не видимые спустились в самый храм. Нарядно одетая женщина стояла впереди всей толпы и, по-видимому, усердно молилась. Ангел приблизился к ней и тихо коснулся рукой. И вдруг старец увидал её сердце и понял её мысли.
«Ах, эта противная почтмейстёрша! - думала она. - Опять в новой шляпе! Муж - пьяница, дети - оборванцы, а она форсит!.. Ишь выпялилась!..»
Рядом стоял купец в хорошей суконной поддёвке и задумчиво смотрел на иконостас. Ангел коснулся его груди, и перед старцем сейчас же открылись его затаённые мысли: «.Экая досада! Продешевил. Товару такого теперь нипочём не купишь! Не иначе как тысячу потерял, а может, и полторы.»
Далее виднелся молодой крестьянский парень. Он почти не молился, а всё время смотрел налево, где стояли женщины, краснел и переминался с ноги на ногу. Ангел прикоснулся к нему, и старец прочитал в его сердце: «Эх, и хороша Дуняша!.. Всем взяла: и лицом, и повадкой, и работой. Вот бы жену такую! Пойдёт или нет?»
И многих касался Ангел, и у всех были подобные же мысли, пустые, праздные, житейские. Перед Богом стояли, но о Боге не думали. Только делали вид, что молились.
- Теперь ты понимаешь? - спросил Ангел. - Такие молитвы к нам не доходят. Оттого и кажется, что все они точно немые.
В эту минуту вдруг робкий детский голосок отчётливо проговорил:
- Господи! Ты благ и милостив. Спаси, помилуй, исцели бедную маму!..
В уголке на коленях, прижавшись к стене, стоял маленький мальчик. В его глазах блестели слёзы. Он молился за свою больную маму. Ангел прикоснулся к его груди, и старец увидел детское сердце. Там были скорбь и любовь.
- Вот молитвы, которые слышны у нас! - сказал ангел.